Дмитрий Быков. ПАСХАЛЬНОЕ …А между тем благая весть — всегда в разгар триумфа ада, и это только так и есть, и только так всегда и надо! Когда, казалось, нам велят — а может, сами захотели, — спускаться глубже, глубже в ад по лестнице Страстной недели: все силы тьмы сошлись на смотр, стесняться некого — а чё там; бежал Фома, отрёкся Пётр, Иуда занят пересчётом, — но в мир бесцельного труда и опротивевшего блуда вступает чудо лишь тогда, когда уже никак без чуда, когда надежда ни одна не намекает нам, что живы, и перспектива есть одна — отказ от всякой перспективы. На всех углах твердят вопрос, осклабясь радостно, как звери: "Уроды, где же ваш Христос?» А наш Христос пока в пещере, в ночной тиши. От чуждых глаз его скрывает плащаница. Он там, пока любой из нас не дрогнет и не усомнится (не усомнится только тот глядящий пристально и строго неколебимый идиот, что вообще не верит в Бога). Земля безвидна и пуста Ни милосердия, ни смысла. На ней не может быть Христа, Его и не было, приснился. Сыскав сомнительный приют, не ожидая утешенья, сидят апостолы, и пьют, и выясняют отношенья: — Погибло всё. Одни мечты. Тут сеять — только тратить зёрна. — Предатель ты. — Подослан ты. — Он был неправ. — Неправ?! — Бесспорно. Он был неправ, а правы те. Не то, понятно и дитяти, Он вряд ли был бы на Кресте, что он и сам предвидел, кстати. Нас, дураков, попутал бес… Но тут приходит Магдалина и говорит: «Воскрес! Воскрес! Он говорил, я говорила!» И этот звонкий женский крик среди бессилия и злобы раздастся в тот последний миг, когда ещё чуть-чуть — и всё бы. Глядишь кругом — земля черна. Ещё потерпим — и привыкнем. И в воскресение зерна никто не верит, как Уитмен. Нас окружает только месть, и празднословье, и опаска, а если вдруг надежда есть — то это всё ещё не Пасха. Провал не так ещё глубок. Мы скатимся к осипшим песням о том, что не воскреснет Бог, а мы подавно не воскреснем. Он нас презрел, забыл, отверг, лишил и гнева, и заботы; сперва прошёл страстной четверг, потом безвременье субботы, — и лишь тогда ударит свет, его увижу в этот день я: не раньше, нет, не позже, нет, — в час отреченья и паденья. Когда не десять и не сто, а миллион поверит бреду; когда уже ничто, ничто не намекает на победу, — ударит свет и всё сожжёт, и смерть отступится, оскалясь. Вот Пасха. Вот её сюжет. Христос воскрес. А вы боялись.

Теги других блогов: религия Пасха Дмитрий Быков